Ловушка от Путина. Избежит ли Россия разбазаривания резервов

Источник: forbes.ru

Послание президента Федеральному собранию отзвучало. Поручения по его итогам розданы. Министр финансов Антон Силуанов уже озвучил приблизительную стоимость новых обещаний — почти 900 млрд рублей. Но в выступлении Владимира Путина был пассаж, который обращал внимание слушателей не только на то, что еще предстоит достичь, но и на вполне конкретные результаты работы правительства в 2018 году.

Кубышка для инвестиций в западные бумаги

Я имею в виду слова главы государства о том, что в стране «создана мощная подушка безопасности» в виде масштабных резервов, и это «приятная, хорошая информация», несмотря на то, что давно и часто многие российские экономисты и оппозиционные политики ругали власти за излишнее увлечение собиранием денег в государственную «кубышку».

По мнению президента, резервы обязательно нужно было «дорастить до определенного уровня и потом потихоньку использовать это, не раскачивая макроэкономическую ситуацию». Увеличение средств Фонда национального благосостояния с 3,75 трлн до 4,04 трлн рублей на протяжении 2018 года (а осенью на максимальных значениях объем резервов достигал 5,16 трлн рублей), как и прирост международных резервов Банка России с $432,6 млрд до $468,5 млрд, дались нелегко: чистый отток частного капитала в прошлом году превысил $67,5 млрд, а инвестиции в Россию сокращались под давлением западных санкций. Возможности закупки валюты в резервы ограничивались необходимостью сохранения устойчивого и прогнозируемого курса рубля. В общем, для Силуанова и главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной задача обеспечения финансовой устойчивости была непростой, но справились они с ней хорошо.

Увлекаться созданием резервов не стоит, однако причины такой политики кажутся мне совершенно очевидными. Со времен начала «азиатского» кризиса 1997/98 годов (который распространился потом на Россию и даже на Латинскую Америку) многие страны — причем куда меньше зависящие от состояния мировой конъюнктуры, чем Россия, — стали увеличивать резервы, и я бы сказал, что их экономическое развитие оказалось в целом более успешным, чем у тех, которые продолжали «балансировать на грани». Международные резервы России на 1 января составили $469 млрд, Южной Кореи — $405 млрд, Таиланда — $208 млрд, Индонезии — $120 млрд, в то время как у Аргентины они едва превысили $50 млрд. При этом с 2000 года аргентинская экономика выросла лишь на 36%, тогда как российская — на 97%, а восточноазиатские — на 107-152%.

Накопление резервов не стоит трактовать как превращение «в осажденную крепость»: в своей большей части резервы как были, так и остаются номинированными в долларах и евро, и инвестируются они в наиболее надежные западные бумаги. Так что все это поддерживает, а не разрывает связи России с глобальной финансовой системой. Увеличение денежной массы относительно золотовалютных резервов происходило в прошлом году на фоне относительно устойчивого курса российской национальной валюты. Это de facto означает, что если страна столкнется с серьезным глобальным кризисом, то в условиях плавающего курса рубля размещенные в валюте резервы значительно подорожают в рублевом «измерении» и на фоне относительно низкой инфляции помогут правительству устойчиво исполнять свои социальные обязательства довольно долгое время. Так что курс, который Силуанову и сейчас приходится отстаивать от массы нападок, выглядит залогом сохранения макроэкономической стабильности даже не в самых благоприятных обстоятельствах.

Лукавая цифра

В послании Путин отметил и другое, не менее примечательное, обстоятельство. По его словам, «впервые в истории наши резервы покрывают внешний долг как государства, так и коммерческого сектора». Этот тезис прозвучал громко, однако в этом отношении стоит сделать два замечания. Если подходить к вопросу формально, то президент совершенно прав: международные резервы на 1 февраля 2019 года составляли $468,5 млрд, а внешние обязательства — $453,7 млрд. Однако Банк России не несет ответственности по обязательствам правительства, а собственных резервов у Министерства финансов сегодня не так уж и много ($59,1 млрд). С другой стороны, сейчас в России 53% внешнего корпоративного долга (составившего на 1 января 2019 года $397,5 млрд) приходится на госбанки, госкорпорации и компании, в которых органы государственного управления владеют контрольным пакетом акций. Поэтому для комфортного управления государственным и квазигосударственным долгом правительству нужны намного бóльшие резервы — и это лишь подчеркивает, что педантичный министр финансов, ратуя за сохранение курса на приумножение резервов, совершенно прав.

И тут мы сталкиваемся с самым важным, что касается политики в отношении финансовых резервов: с их использованием. В послании сказано, что Россия «подошла к необходимости вкладывать» деньги резервных фондов и начинает это делать. В качестве доказательства назывались 70,5 млрд рублей, полученных в прошлом году от размещения средств Фонда национального благосостояния. Но учитывая, что размер ФНБ в 2018 году составлял в среднем 4,33 трлн рублей, эта цифра не поражает: значительная часть прироста, по мнению финансовых аналитиков, получена от переоценки курсовой стоимости валютных активов.

Будет ли деприватизация?

Слова главы государства скорее являются побуждением к действию: в ближайшем будущем правительству требуется найти возможности высокодоходного размещения резервов без риска разогнать инфляцию и дестабилизировать макроэкономическую ситуацию. Эта задача представляется непростой, так как процесс накапливания резервов сам по себе был антиинфляционной мерой: сокращая возможности текущего потребления и создавая условия для формирования бюджетного профицита, он тем самым удерживал хозяйствующих субъектов от возможного повышения цен (хотя замедлял и экономический рост). Но именно в этом направлении стóит работать финансовым властям в ближайшие годы, а главный вызов, который стоит сегодня перед Министерством финансов как распорядителем Фонда национального благосостояния, заключается в том, чтобы справиться с соблазном использовать данные средства на проекты, которые не обеспечат необходимого экономического мультипликатора или в дальнейшем потребуют еще бóльших государственных средств.

Президент прав в своей оценке резервов и политики их накопления: этот курс был естественен, а достигнутые усилиями Силуанова успехи внушают уверенность в том, что движение в этом направлении продолжится. Обращаясь с напоминанием к критикам правительства, Путин подчеркивает, что нынешнему руководству Министерства финансов удалось достичь макростабильности, избежать разбазаривания бюджета, сохранить устойчивость финансовой системы в сложных и непривычных условиях санкций, а также добиться профицита федерального бюджета и приращения Фонда национального благосостояния. Поэтому основными вопросами теперь оказываются два. Как, с одной стороны, сделать так, чтобы огромные возможности государства не воспринимались как инструмент деприватизации (можно ведь исходить из того, что самое простое «размещение» резервных фондов — это скупка прибыльных частных компаний, тем более что многие их собственники сейчас рады от них избавиться по хорошей цене)? И, с другой стороны, как найти оптимальные варианты использования средств, сохраняя по сути их под государственным контролем? Резервы, о которых говорит президент, собирались на протяжении многих лет, обошлись российской экономике довольно дорого. Поэтому задача их умелого использования сегодня значима как никогда.

Вы можете оставить комментарий, или ссылку на Ваш сайт.